Они были в Чернобыле.
"Чернобыль - событие беспримерное в мировой истории, с которым не сравнится ни одна известная до сих пор катастрофа. Ни гибель "Титаника" или "Адмирала Нахимова", ни аварии авиалайнеров, ни взрывы в шахтах, какими бы тяжелыми жертвами они ни сопровождались, нельзя сравнить с тем, что случилось в Чернобыле: эта "звезда Полынь" словно была послана из будущего, из XXI века нам всем как грозное предупреждение - опомниться, задуматься, успеть, пока не поздно, сделать серьезные выводы". Так пишет Юрий Щербак в своей книге "Чернобыль".
26 апреля исполнится 11 лет как произошла трагедия - авария на Чернобыльской АЭС. Это был беспрецедентный случай в истории человечества, никто никогда не сможет предугадать всех последствий этого страшного события.
Если жертв обыкновенной войны можно сосчитать по количеству убитых и раненых, то количество пострадавших от Чернобыльской катастрофы не может назвать никто. Они не умирают сразу, как от пули, их инвалидность не бросается в глаза...
Кроме населения, которое оказалось в зараженной зоне и первыми приняло удар на себя, еще несколько лет после аварии на ликвидацию ее последствий приезжали люди со всех концов страны. Из Сясьстроя 22 человека в разное время после аварии работали на Чернобыльской АЭС. Двоих из них, В. Токанова и М. Корнилова, уже нет в живых, девять - инвалиды. С двумя участниками ликвидации последствий на Чернобыльской АЭС, Николаем Васильевичем Романовым и Николаем Петровичем Денисовым, я беседую накануне памятной даты.
Николай Васильевич Романов попал в Чернобыль через два месяца после аварии. Он работал шофером в УМ-342, имел три военных специальности, связанных с химией: химик-дегазатор, химик жидкостных средств и химик АДДК, поэтому, наверное, и был сразу призван. О здоровье никто не спрашивал, медкомиссий не проходили. Привезли сначала в Колпино в 21-й полк, переодели, посадили в поезд "Ленинград-Киев" (120 человек в вагон на 56 посадочных мест) и повезли.
В Киеве военный прокурор сразу предупредил, что если кто-то попытается отказаться от работы в Чернобыле, то может попасть под трибунал и получить три года тюрьмы. Из Киева их отправили в город Старые Соколы, где был лагерь. Деревня находилась в зоне отчуждения (это в радиусе 30 км от АЭС). За зоной отчуждения находилась зона выселения и далее еще одна, третья, где у населения была возможность выбора - остаться или уезжать.
Работали на уборке зараженного грунта (увозили его в могильник), ставили стену между блоками. Из средств защиты от радиации были только "лепестки" - респираторы из марли. Распорядок дня был таков: в 5:30 - подъем, в 6:00 - завтрак, в 6:30 - построение, в 7:00 уже увозили на машинах на станцию. Работали до двух часов дня. Обедали, бывало, только в четыре часа, потому что иногда долго приходилось добираться до лагеря: машина проходила санитарную обработку, иногда, если она после обработки все равно излучала радиацию, ее закапывали в могильнике.
Никто не говорил, какая кругом радиация. Дозиметры звенели как на станции, так и в лагере. Каждые сутки, ставили по 1,2 рентгена (допускалась доза не более 25 рентген). "Может, мы их за 5 минут набирали, кто это проверял? - рассказывает Николай Васильевич. - У меня их было поставлено уже 24, а снова отправили на работу, потому что сменить некем было. Стояло лето в самом разгаре. Температура воздуха часто превышала 40 градусов, дождей не было: тучи разгоняли ракетами, чтобы в случае дождя грунтовые воды не стекали в Припять. Было душно и пыльно. У большинства из ликвидаторов головные боли начались уже там, в Чернобыле". Николай Васильевич вспоминает, что один парень из Вологды даже стал терять сознание, у него начались приступы эпилепсии. Так его не в госпиталь, а домой отправили.
Н.В. Романов пробыл в Чернобыле 40 дней. Деньги за работу там получили уже дома, по месту основной работы. Правда, оплатили в тройном размере.
Голова не преставала болеть и после возвращения домой. К этому прибавилось еще и другое: повышалась температура, болели суставы, из=за растущей опухоли на поджелудочной железе была такая боль, что терял сознание... За один год перенес две операции. Всего их было три. Сейчас на инвалидности.
Николай Петрович Денисов работал раньше в ПМК-150 машинистом-экскаваторщиком. В Чернобыль попал через два года после аварии - в 1988 году. Также вызвали в военкомат. Сказали "надо" и отправили в Чернобыль. Жили в самом городе в жилых домах, брошенных населением. На станции, на компрессоре, отработал три с половиной месяца, т.е. четыре вахты.
С 90-го года у Николая Петровича появились сильные головные боли, стало повышаться давление, чувствовал постоянную усталость. В 1995 году перенес инфаркт, не раз лечился в Военно-медицинской академии. "Сейчас вот опять ехать надо. Есть проблемы со щетовидкой", - говорит Николай Петрович.
"В Чернобыле мы еще не знали о последствиях, которые ожидают нас после возвращения оттуда, - продолжает Николай Петрович. - Мы там просто работали, а стресс пережили дома. И не только потому, что возникли серьезные проблемы со здоровьем, а потому что приходилось доказывать и врачам, и чиновникам, что мы больны из-за того, что побывали в зараженной зоне".
Николай Петрович с обидой рассказал, что вначале, обращаясь к врачам, часто сталкивался с недоверием. Видя его внешне здоровый вид, принимали за симулянта. И действительно, на вид мои собеседники - здоровые мужчины. Но я же не врач, мне можно обмануться...
Отношение к ним врачей изменилось после выхода в 1992 году Закона РФ "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации впоследствии катастрофы на Чернобыльской АЭС". С этого времени стали давать инвалидность на более продолжительный срок уже как "чернобыльцам". До этого времени Н.В. Романов полтора года был на инвалидности по общему заболеванию. Сейчас "чернобыльцев" почти каждый год направляют на обследование в областную больницу. С недавнего времени им предоставлены бесплатные услуги невропатолога и зуботехника.
Не легче было "пробивать" льготы, предоставленные законом, у власть имущих. Чтобы легче было жить и бороться за свои права, Николай Васильевич пытался в начале 90-х годов создать самостоятельную городскую организацию "Союз "Чернобыль"", но не смог убедить в ее нужности своих товарищей. Тогда не все еще в полной мере чувствовали на своем здоровье последствия пребывания в зараженной зоне: среди них было всего два инвалида. Теперь уже девять. Есть такая организация на районном уровне. Но не чувствуют на себе заботу этой организации Николай Васильевич и Николай Петрович.
Пенсию свою "чернобыльцы" получают по частям. Основную часть выплачивает районный комитет соцзащиты, надбавки за ущерб здоровью и на питание получают из федерального бюджета. С января денег из федерального бюджета не поступало, а с 1 апреля перестали переводиться они оттуда и на лекарства.
Пенсии разные. У Николая Васильевича она меньше других. В то время, пока постоянно повышалась зарплата, он полтора года был на "больничном", поэтому и средний заработок при выходе на инвалидность получился небольшой. Обращался с письмом по поводу "осовременивания" пенсии к депутату Законодательного собрания области Г.Г. Самсоненко. Тот письмо зарегистрировал, очень дружелюбно разговаривал, обещал обязательно помочь. Но... прошел год, а Николай Васильевич не получил даже отписки.
"Мы-то еще можем за себя побороться, а вы бы видели, какие ребята в областной больнице вместе с нами лежали, - говорит Николай Петрович. - Некоторые уже и ходить не могут. Вот и страшно, что со временем и мы совсем сляжем. И так жизнь сейчас потеряла смысл. Только и знаем, что таблетки, да кровать. О том, как бывает плохо, знают только близкие".
Николаю Васильевичу был 31 год, когда он попал в Чернобыль. Занимался спортом, физически был крепок. "Наверное, благодаря своему крепкому здоровью и живу до сих пор, - говорит он. - Уже семь лет на инвалидности, болезней всех не пересчитать..."
Рассказывая о себе, своих бедах, мужчины как бы постоянно оправдываются. Мол, понимают, что не одни такие у государства. Есть еще участники Афганской и Чеченской войн и другие, но все равно чувствуется обида: у них-то и мысли не было тогда отказаться, не поехать в Чернобыль - не так воспитаны, а вот теперь, когда они больны, получается, что государству не до них. Видно, стране нужны только здоровые люди... Неужели права писательница Светлана Алексиевич, автор книги о Чернобыле, говоря, что "Чернобыль - это третья мировая война. И мы первые люди, которые знаем, как она будет идти, что будет происходить с человеком, с человеческой природой, как люди себя будут вести и как они будут умирать, и как цинично будет вести себя по отношению к ним государство. Потому что оно занято только своей собственной проблемой, проблемой самосохранения и власти, а человек просто исчезнет..."?
Г. Федорова.
Сясьский рабочий" №16(2562), вторник, 22 апреля 1997 год.
- < Следующий материал: Молодцы, юные музыканты!
- За заслуги в развитии физкультуры и спорта >
