Рассказ от лица хулигана, получившего несколько суток административного ареста за пьяные выходки на улицах поселка. Судя по тексту - автор, ученик школы, собирался на свидание, но вместо этого угодил в казенный дом. Отбывал трудовое наказание автор письма на работах, в Сясьстрое. Во время общественных работ и отбывания наказания, у героя рассказа просыпается совесть.
Этот позор для меня начало и конец
(найденное письмо из вытрезвителя)
"Здравствуй, дружище, Жорка!
Пишу тебе из вытрезвителя. Писать бы не удалось, да вот у одного из арестованных нашелся тетрадочный лист бумаги, а у другого огрызок карандаша и пользуясь еще светлыми ночами, пишу тебе тайком. Письмо это я передаю через Димку, которого увидел на улице, убирая мусор.
Угодил я, дружище, так угодил! На целых 15 суток. И все белая головка виновата, или как говорят "Зеленый змий".
Ты, конечно, удивишься, друг мой. Но я и сам не думал, не гадал, что сюда угадаю, а ведь все-таки угадил из-за своего норова, из-за пренебрежения добрыми советами старших.
В тот день шел я вечером на свидание и повстречался с Игорем из 10 "б". Он пригласил отметить нашу встречу. Я не отказался. Сначала разломили четвертинку, а за ней вторую... А много ли нам надо?
По дороге меня сорвало. В это время мимо проходил какой-то гражданин. Он вежливо предложил идти домой и выспаться, а мне дурь в голову влезла. На хорошее предложение ответил грубостью и оскорблением, да и еще других прохожих облаял, так и угодил в это заведение вместо свидания.
Раньше вытрезвитель был вроде дома отдыха. Теперь стали другие порядки. И ежели кто раз побывает в нем, то больше не захочет. А сколько стыда терпеть приходится - в письме и не расскажешь.
Начну с моих кудрей. Помнишь, Жорка, они были моей красой и гордостью. Все старшеклассники завидовали мне не спроста, а девушки на меня заглядывались.
Теперь не стало этой красы. Остригли меня как барана. и долго не будет у меня этого украшения. Хуже того. Теперь любой первоклассник-карапуз, показывая на меня пальцем своего товарищу, может сказать:
- Вон стриженный баран идет!
И мне придется некоторое время проглатывать эту горькую "пилюлю". Не будешь же драться с семилетнем малышом.
Я хотел было сопротивляться стрижке, но меня предупредили:
- Получишь "прибавку" в виде "строгача", а остричь все равно острижем силой.
Строгач - это значит перевод на строгое содержание, стоимостью в 11 копеек в день, т.е. хлебушка кусок, да водица.
Так я и не стал сопротивляться.
Ты знаешь какой я был яростный курильщик, а здесь курево отобрали у всех при посадке и передачи не разрешают, а без курева я сам не свой. Лучше бы горячую пищу через два дня давали и то бы легче было, лишь бы курить разрешили. Но, увы, с нашими желаниями не считаются. Что заслужил, то и получай.
А сколько стыда приходится терпеть на физических уличных работах. Эх, Жорка, об этом и не расскажешь в коротком письме.
Вчера нас, стриженных, как на зло вывели на Советскую улицу уборку делать, а по этой улице ходят мои старики, друзья, многие ученики и учителя.
О стариках ладно: они простят, ведь это со мной первый и последний раз. А вот перед учителями на всю жизнь стыдно.
Два дня тому назад вот в такой ситуации встретился с физиком Анатолием Сергеевичем. Поверь, пришлось спрятаться за дерево и отвернуться. Не знаю видел ли он меня или нет, но я сгорел от стыда. Разве мог кто-нибудь подумать, что мне лучшему "физику" класса, пришлось так опозориться?! Под охраной милиционера, нас показывают всем!
И сегодня я тоже встретился. И знаешь с кем? С Валей, моей любимой девушкой. Ты ведь знаешь ее, она не раз с отвращением говорила нам о "клиентах" вытрезвителя, а теперь и я попал в их число.
Мы делали уборку как раз около детского сада. Я только повернулся чтобы землю сбросить с лопаты, а передо мной из-за угла появилась Валя. У меня, поверь, лопата выпала из рук.
- Женя, ты?! - вытаращив глаза, испугано спросила Валентина, посматривая то на меня, то на охраняющего нас милиционера.
А я ду..ма..ла, что ты за..бо..лел.
Оценив обстановку она круто повернулась и ушла.
Как мне было тяжело, если бы ты знал?! Ведь пойми, я Валю берегу дороже своей жизни, и вдруг такое.
Что она скажет когда я вернусь домой? Я ума не приложу. Она может и не поверить моей клятве, что это было в первый и последний раз. Об этом я решил твердо и окончательно.
Ну вот и все.
Чертовски медленно идут дни. Хочется, чтобы время прошло быстрее.
Выйду и всем открыто заявлю: поверьте мне, люди, забудьте, что со мной было, ибо этот позор для меня начало и конец. И думаю, что так будет не только с одним со мной.
Твой друг Женька Н."
"Сясьский рабочий" 37(966), пятница, 23 сентября 1966 год
- < Следующий материал: Будем растить убежденных борцов за идеалы коммунизма
- Митинги в цехах >
